Почти скандал - Страница 38

Вместе с Пинки Салли сумела организовать для своих товарищей более богатый рацион за счет свежих яиц и рыбы. Такие трапезы случались всякий раз, когда Гамидж нес вахту и отсутствовал в кубрике, однако ему все же удавалось объедать других, просто выхватывая куски с тарелок и отбирая бокалы с вином.

– Он ворует нашу еду, пьет наше вино, – проворчал Йен, который сидел за столом, подперев подбородок рукой. – С этим нельзя мириться.

Салли надоело все это так же, как и остальным, и ей хотелось, чтобы Гамидж как можно скорее получил по заслугам – хотя бы для того, чтобы вселить в товарищей определенную долю уверенности и энтузиазма. Она прошла к своему сундучку и, открыв, извлекла из него бумажный кулечек и бутылку из темного стекла.

– Вот, джентльмены: пара средств для возмездия.

Пробило восемь склянок, извещая об окончании послеполуденной вахты, и вслед за тем прозвучал сигнал, приглашающий экипаж на ужин. Вскоре в кубрик заявился Гамидж, и все, отводя взгляды, по привычке поспешили убраться с его дороги. Салли поступила так же, опасаясь нарушить свой план из-за возможной новой стычки, в результате чего ее вновь могли отправить на мачту.

Затем с тяжелым подносом вошел Пинки и направился к столу, держась подальше от того конца, где уселся Гамидж. Наполнив тарелки тушеным рагу, старик разлил по бокалам слегка разбавленное вино – при их ограниченном запасе Салли с Пинки решили пожертвовать качеством ради количества. Мальчишки жадно, в своей обычной манере, набросились на еду, прикрывая миски руками, точно заключенные, вынужденные защищать свои пайки.

Салли взяла у Пинки свою миску и ловким движением высыпала на край содержимое кулечка с крепкими специями. Усевшись за стол, откупорила темную бутылку с красным винным уксусом и налила рубиновую жидкость в бокал, частично наполненный разбавленным вином. Затем принялась за еду, поджидая, когда специи растворятся и смешаются с рагу. Мальчишки ели, опустив головы и время от времени бросая на Гамиджа опасливые взгляды, что не выходило за рамки обычного. Салли тем не менее старалась не смотреть в сторону Гамиджа, чтобы ненароком не выдать свой замысел.

Терпение, только терпение… Гамидж – человек привычки, и при первой же возможности будет действовать вполне предсказуемо. Поэтому от нее требовалось лишь терпение.

И довольно скоро Гамидж действительно протянул руку к ее «беззащитному» бокалу.

Салли тотчас отреагировала.

– Черт возьми, Гамидж! – воскликнула она, отодвигая бокал. – Не трогай, это не твое!

Но Гамидж был верен себе – он тут же подцепил оставшуюся без прикрытия миску и с торжествующей ухмылкой потянул к себе.

– Мое, если я так хочу.

– Черт бы тебя побрал! – притворно возмутилась Салли. – Отдай немедленно! – При этом она намеренно оставила и бокал в пределах досягаемости его руки.

Гамидж, не подозревая о подвохе, с предвкушением зачерпнул ложкой из ее миски.

– Не смей мне указывать, – проговорил он с наполненным ртом. – Я…

Затаив дыхание, все смотрели, как Гамидж несколько раз конвульсивно глотнул, облизал губы. Затем, хватая губами воздух, сгреб бокал Салли и плеснул себе в рот смесь уксуса и разбавленного вина.

После чего взорвался как вулкан. Иначе это не назовешь. И, извергнув все выпитое на стол, ухватился за горло.

– Ты отравил меня! – прохрипел Гамидж и, рухнув на колени, стал чуть ли не раздирать себе рот в отчаянном стремлении избавиться от предполагаемого яда. Его лицо побагровело, из носа и глаз хлынули потоки слизи и слез – судя по всему, он пребывал в ужаснейшем состоянии.

Гардемарины повскакивали с мест, чтобы полюбоваться на терзания своего мучителя со свойственным мальчишкам холодным любопытством и безразличием к чужим страданиям, не выказывая ни малейшего намерения хоть как-то помочь.

На вопли Гамиджа примчался его слуга Тони.

– Мистер Гамидж, что с вами? Помогите кто-нибудь, позовите доктора! – От неподвижных гардемаринов он бросился к появившемуся следом Пинки. – Пинкертон, быстрее, отправь кого-нибудь за доктором! Мистер Гамидж отравился.

– О господи! Какой ужас! Что ты ему принес?

– Быстрей! За доктором!

– Да-да, конечно! Уже бегу! – Обеспокоенный Пинки устремился за дверь, на ходу взывая к корабельному врачу мистеру Стивенсу.

Салли стала помогать Тони, и они вместе подняли Гамиджа на ноги. Когда же слуга попытался поднести к его губам злополучный бокал, тот, издав сдавленный хрип, отпихнул руку, отчего остатки вина выплеснулись на пол. Таким образом Салли избавилась от необходимости самой уничтожать улики.

Между тем результат мести становился публичным зрелищем – тесное помещение кубрика мало-помалу заполнялось матросами, желавшими поглазеть на «отравленного» мистера Гамиджа.

Прибывший корабельный врач, которому, судя по салфетке на груди, пришлось оторваться от ужина в кают-компании, склонился над распростертым пострадавшим и взялся за его запястье, чтобы проверить пульс.

В следующую минуту в кубрике появился и мистер Коллиар. Все тут же расступились, освобождая ему проход. Подняв голову, Салли, сидевшая на корточках около Гамиджа, встретила его жесткий вопрошающий взгляд, который она вполне спокойно выдержала. Уж если они с капитаном отказались участвовать в решении проблемы, которую представлял собой Гамидж, то Салли не испытывает ни малейших угрызений совести, взявшись самостоятельно помочь себе и своим товарищам.

– Что он ел? – поинтересовался меж тем врач.

– Вот та самая еда. – Салли поднялась и взяла со стола миску. – Вообще-то это мой ужин, который мистер Гамидж пожелал попробовать.